Миф о том, что Эйнштейн верил в Бога. Цитаты альберта эйнштейна о религии Что говорил альберт эйнштейн о боге

⁰

Профессор в университете задал своим студентам такой вопрос.

Всё, что существует, создано Богом?

Один студент смело ответил:

Да, создано Богом.

Бог создал всё? - спросил профессор.

Да, сэр - ответил студент.

Профессор спросил:

- Если Бог создал всё, значит Бог создал зло, раз оно существует . И, согласно тому принципу, что наши дела определяют нас самих, значит Бог есть зло.

Студент притих, услышав такой ответ. Профессор был очень доволен собой. Он похвалился студентам, что он ещё раз доказал, что вера в Бога это миф.

Ещё один студент поднял руку и сказал:

Могу я задать вам вопрос, профессор?

Конечно, - ответил профессор.

Студент поднялся и спросил:

Профессор, холод существует?

Что за вопрос? Конечно, существует. Тебе никогда не было холодно?

Студенты засмеялись над вопросом молодого человека.

Молодой человек ответил:

- На самом деле, сэр, холода не существует . В соответствии с законами физики, то, что мы считаем холодом, в действительности является отсутствием тепла. Человека или предмет можно изучить на предмет того, имеет ли он или передаёт энергию. Абсолютный ноль (-460 градусов по Фаренгейту) есть полное отсутствие тепла. Вся материя становится инертной и неспособной реагировать при этой температуре. Холода не существует. Мы создали это слово для описания того, что мы чувствуем при отсутствии тепла.

Студент продолжил:

Профессор, темнота существует?

Конечно, существует.

Вы опять неправы, сэр. Темноты также не существует . Темнота в действительности есть отсутствие света. Мы можем изучить свет, но не темноту. Мы можем использовать призму Ньютона чтобы разложить белый свет на множество цветов и изучить различные длины волн каждого цвета. Вы не можете измерить темноту. Простой луч света может ворваться в мир темноты и осветить его. Как вы можете узнать, насколько тёмным является какое-либо пространство? Вы измеряете, какое количество света представлено. Не так ли? Темнота это понятие, которое человек использует, чтобы описать, что происходит при отсутствии света.

В конце концов, молодой человек спросил профессора:

Сэр, зло существует?

На этот раз неуверенно, профессор ответил:

Конечно, как я уже сказал. Мы видим его каждый день. Жестокость между людьми, множество преступлений и насилия по всему миру. Эти примеры являются не чем иным как проявлением зла.

На это студент ответил:

- Зла не существует , сэр, или, по крайней мере, его не существует для него самого. Зло это просто отсутствие Бога . Оно похоже на темноту и холод - слово, созданное человеком чтобы описать отсутствие Бога. Бог не создавал зла. Зло это не вера или любовь, которые существуют как свет и тепло. Зло это результат отсутствия в сердце человека Божественной любви. Это вроде холода, который наступает, когда нет тепла, или вроде темноты, которая наступает, когда нет света.

Профессор сел... Этим студентом был молодой Альберт Эйнштейн.

А.ЭЙНШТЕЙН – О ВЕРЕ, О РЕЛИГИИ, О НАУКЕ…

"Если очистить иудаизм (в том виде, в котором его проповедовали пророки) и христианство (в том виде, в котором его проповедовал Иисус Христос) от всех последующих дополнений - особенно сделанных священниками, - то останется учение, способное исцелить все социальные болезни человечества. И долг каждого человека доброй воли - в своем мирке упорно, по мере сил, бороться за претворение в жизнь этого учения чистой человечности". (Albert Einstein, Ideas and Opinions, New York, Bonanza Books, 1954, 184-185).

"Всякий, кто серьезно занимается наукой, приходит к осознанию того, что в законах природы проявляется Дух, который намного выше человеческого, - Дух, пред лицом которого мы с нашими ограниченными силами должны ощущать собственную немощь. В этом смысле научные поиски приводят к религиозному чувству особого рода, которое действительно во многом отличается от религиозности более наивной". (Высказывание, сделанное Эйнштейном в 1936 г. Цит. по: Dukas and Hoffmann, Albert Einstein: The Human Side, Princeton University Press, 1979, 33).

"Чем глубже человек проникает в тайны природы, тем сильнее он почитает Бога". (Цит. по: Brian 1996, 119).

"Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение тайны. Оно лежит в основе подлинной науки. Тот, кто не испытал этого чувства, кого уже не охватывает благоговение - практически мертв. Эта глубокая эмоциональная уверенность в существовании высшей разумной силы, открывающейся в непостижимости Вселенной, и есть моя идея Бога". (Цит. по: Libby Anfinsen 1995).

"За всеми величайшими достижениями науки стоит уверенность в логической стройности и познаваемости мира - уверенность, которая сродни религиозному переживанию…" (Einstein 1973, 255).

"Моя религия состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом". (Высказывание, сделанное Эйнштейном в 1936 г. Цит. по: Dukas and Hoffmann 1979, 66).

"Чем больше я изучаю мир, тем крепче моя вера в Бога". (Цит. по: Holt 1997).

Макс Яммер (почетный профессор физики, автор биографической книги "Эйнштейн и религия" (Einstein and Religion, 2002), утверждает, что широко известное высказывание Эйнштейна "Наука без религии хрома, религия без науки слепа" - квинтэссенция религиозной философии великого ученого. (Jammer 2002; Einstein 1967, 30).

"В иудеохристианской религиозной традиции мы находим высочайшие принципы, которыми должны руководствоваться во всех своих устремлениях и суждениях. Наших слабых сил недостаточно, чтобы дотянуться до этой высшей цели, но она формирует надежное основание всех наших устремлений и ценностных суждений". (Albert Einstein, Out of My Later Years, New Jersey, Littlefield, Adams and Co., 1967, 27).

"Несмотря на всю гармонию космоса, которую я, с моим ограниченным разумом, всё же способен воспринимать, находятся те, кто утверждают, что Бога нет. Но больше всего меня раздражает, что в поддержку своих взглядов они цитируют меня". (Цит. по: Clark 1973, 400; Jammer 2002, 97).

О фанатичных атеистах Эйнштейн писал:

"Есть и фанатичные атеисты, чья нетерпимость сродни нетерпимости религиозных фанатиков, - и происходит она из того же источника. Они похожи на рабов, по-прежнему чувствующих гнёт цепей, сброшенных после тяжелой борьбы. Они бунтуют против "опиума для народа" - для них невыносима музыка сфер. Чудо природы не становится меньше оттого, что его можно измерить человеческой моралью и человеческими целями". (Цит. по: Max Jammer, Einstein and Religion: Physics and Theology, Princeton University Press, 2002, 97).

"Истинная религия - это подлинная жизнь, жизнь всей душой, со всей ее добротой и праведностью". (Цит. по: Garbedian 1939, 267).

"Напряженная умственная деятельность и изучение Божьей Природы - вот те ангелы, что проведут меня сквозь все невзгоды этой жизни, дадут утешение, силу и бескомпромиссность". (Цит. по: Calaprice 2000, ch. 1).

Мнение Эйнштейна об Иисусе Христе было высказано в его интервью американскому журналу "Сатердей ивнинг пост" (The Saturday Evening Post, 26 октября 1929 г.):

"- Какое влияние оказало на вас христианство?

В детстве я изучал и Библию, и Талмуд. Я иудей, но меня завораживает яркая личность Назарянина.

Читали ли вы книгу об Иисусе, написанную Эмилем Людвигом?

Портрет Иисуса, написанный Эмилем Людвигом, слишком поверхностен. Иисус настолько масштабен, что не поддается перу фразеров, даже очень искусных. Христианство нельзя отвергнуть лишь на основании красного словца.

Верите ли вы в исторического Иисуса?

Разумеется! Невозможно, читая Евангелие, не почувствовать реальное присутствие Иисуса. Его личность дышит в каждом слове. Никакой миф не обладает столь мощной жизненной силой".

В 1940 году А.Эйнштейн описал свои взгляды в журнале «Nature», в статье под названием «Наука и религия». Там он пишет:

"По моему мнению, религиозно просвещённый человек - это тот, кто в максимально возможной для него степени освободил себя от пут эгоистических желаний и поглощён мыслями, чувствами и стремлениями, которых он придерживается ввиду их сверхличностного характера… безотносительно от того, делается ли попытка связать это с божественным существом, ибо в противном случае нельзя было бы считать Будду или Спинозу религиозными личностями. Религиозность такого человека состоит в том, что у него нет сомнений в значимости и величии этих сверхличностных целей, которые не могут быть рационально обоснованы, но в этом и не нуждаются… В этом смысле религия - древнее стремление человечества ясно и полностью осознать эти ценности и цели и усиливать и расширять их влияние".

Альберт Эйнштейн: цитаты о безнравственных богах

Альберт Эйнштейн не просто не верил или даже отрицал существование бога, вера в которого присуща традиционным монотеистическим религиям. Альберт Эйнштейн зашёл ещё дальше - он утверждал, что если бы такие боги существовали, и то, что говорят о них религии, было бы правдой, то таких богов нельзя было бы считать высоконравственными. Боги, которые поощряли бы добро и наказывали зло, сами были бы безнравственными - особенно если бы они были всемогущими и, следовательно, в конечном счете, ответственными за всё, что происходит. Боги, которым свойственны человеческие слабости, не могут быть добродетельными богами.

1. Всемогущий бог не может судить человечество

Если это существо всемогущее, тогда всё, что происходит, включая все человеческие деяния, все человеческие мысли, чувства и стремления - также и его работа: как можно считать людей ответственными за свои поступки и мысли перед таким всемогущим существом? Наказывая и награждая других, оно, в определённой степени, выносило бы суждения и себе самому. Как это можно совместить с благостью и праведностью, которые ему приписываются?

Альберт Эйнштейн, «Из моих поздних лет», 1950

2. Я не верю в бога, который награждает за добро и карает зло

Я не верю в бога теологии, который вознаграждает за добро и наказывает зло.

3. Я не верю в бога, который обладал бы восприятием, сходным с нашим

Я не могу вообразить бога, который вознаграждает и наказывает созданные им существа, или обладает волей сродни нашей. Равным образом я не могу и не хочу вообразить кого-то, кто остался бы жив после собственной физической смерти. Пусть малодушные люди - от страха или из абсурдного эгоизма – лелеют такие мысли. Пусть тайна вечности жизни остаётся неразгаданной - мне достаточно созерцать чудесную структуру существующего мира и стремиться понять хотя бы крошечную частицу Основной Причины, которая проявляет себя в природе .

4. Я не могу верить в бога, который отражает человеческие слабости

Я не могу представить себе бога, который награждает тех, кого сам же создал, тех, чьи устремления подобны его собственным - короче говоря, бога, который является лишь отражением человеческих слабостей. И я нисколько не верю, что человек может пережить смерть своего тела, хотя слабые души тешат себя такими мыслями - из страха и нелепого эгоизма.

Альберт Эйнштейн: цитаты о персонифицированном боге и молитвах

Альберт Эйнштейн рассматривал веру в персонифицированного бога как детскую фантазию.

Верил ли Альберт Эйнштейн в бога? Многие верующие приводят Эйнштейна как пример выдающегося ученого, который был таким же верующим, как они. И это якобы опровергает идею, что наука противоречит религии или что наука атеистична. Однако Альберт Эйнштейн последовательно и недвусмысленно отрицал веру в персонифицированных богов, которые отвечают на молитвы или принимают участие в человеческих делах – а ведь именно такого рода богу поклоняются верующие, которые утверждают, что Эйнштейн был одним из них.

1.Бог это плод человеческой слабости

Слово «бог» для меня не более чем плод и проявление человеческой слабости, а Библия - собрание достойных, но всё же по-детски примитивных легенд. И никакие даже самые тонкие их толкования не изменят моего к ним отношения.

2. Альберт Эйнштейн и бог Спинозы: гармония во вселенной

Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии сущего, а не в бога, которого заботят человеческие судьбы и поступки.

Альберт Эйнштейн, в ответ на вопрос раввина Герберта Гольдштейна «Верите ли Вы в бога?» (приводится в книге Виктора Стенджера «Нашла ли наука бога?»)

3. Это неправда, что я верю в персонифицированного бога

Это, конечно, ложь – то, что вы читали о моих религиозных убеждениях, ложь, которая систематически повторяется. Я не верю в персонифицированного бога, я никогда этого не отрицал и открыто об этом заявлял. Если во мне что-то и можно назвать религиозным, то это безграничное восхищение устройством мира, насколько наша наука нам его открывает.

Альберт Эйнштейн, письмо атеисту (1954), цитируется по изданию «Альберт Эйнштейн как человек», под редакцией Э. Дюкас и Б. Хофмана

4. Боги созданы человеческой фантазией

В ранний период духовной эволюции людского рода человеческая фантазия создала богов, подобных самим людям - богов, чьей воле послушен окружающий мир.

Альберт Эйнштейн, цитируется по книге «2000 лет неверия», Джеймс Хот

5. Идея персонифицированного бога – детский лепет

6. Идею персонифицированного бога нельзя воспринимать всерьёз

Мне кажется, что идея персонифицированного бога это антропологическая концепция, которую я не могу воспринимать всерьёз. Я также не могу себе представить существование какой-либо воли или цели за пределами человеческой сферы... Науку обвиняют в подрыве нравственности, но это обвинение несправедливо. Этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании, социальных связях и потребностях, и нет нужды в какой-либо религиозной основе. Человек окажется на плохом пути, если в своих поступках будет сдерживаться лишь страхом наказания и надеждой на вознаграждение после смерти.

7. Веру в бога создаёт желание быть руководимым и любимым

Желание, чтобы кто-то указывал им путь, любил и поддерживал приводит людей к формированию социальных или моральных концепций о боге. Это бог провидения, который защищает, распоряжается, награждает и наказывает; бог, который, в зависимости от границ мировоззрения верующего, любит и заботится о жизни его соплеменников или всего рода человеческого, или вообще всего живого; утешает тех, кто в печали и чьи мечты не сбылись; тот, кто сохраняет души умерших. Это социальная или моральная концепция о боге.

8. Вопросы морали касаются людей, а не богов

Я не могу представить себе персонифицированного бога, который бы оказывал прямое влияние на поступки людей, либо же подвергал суду существа, которых сам же и создал. Мне этого не представить даже несмотря на то, что у современной науки появились некоторые сомнения относительно механистической причинности. Моя религиозность заключается в почтительном восхищении тем высшим духом, который проявляется в том немногом, что мы, с нашими слабыми и несовершенными способностями, можем постичь об окружающем мире. Мораль имеет первостепенное значение, но для нас, а не для бога.

Альберт Эйнштейн, цитируется по изданию «Альберт Эйнштейн как человек», под редакцией Э. Дюкас и Б. Хофмана

9. Учёные не склонны верить в силу молитвы сверхъестественным существам

Научные исследования основаны на идее, что всё, что происходит, определяется законами природы, и, следовательно, это верно и для действий людей. По этой причине учёный-исследователь вряд ли будет склонен полагать, что на ход событий может оказать влияние молитва, то есть просьба, адресованная сверхъестественному существу.

Альберт Эйнштейн, 1936 г., отвечая ребёнку, который в своём письме спросил, молятся ли учёные. Цитируется по книге «Альберт Эйнштейн: человеческая сторона», под редакцией Елены Дюк и Banesh Хоффман

10. Немногим удаётся приподняться над антропоморфными богами

Общим для всех этих типов является антропоморфный характер их представления о боге. Как правило, лишь немногие, исключительно одарённые люди, и исключительно высокоразвитые группы людей способны приподняться заметно выше этого уровня. Но есть и третья стадия религиозного опыта, который присущ им всем, хотя и редко встречается в чистом виде: я буду называть это космическим религиозным чувством. Очень трудно пробудить это чувство в тех, у кого оно полностью отсутствует - тем более, что не существует соответствующей антропоморфной концепции бога.

11. Концепция персонифицированного бога - основной источник конфликтов

Никто, конечно, не будет отрицать, что идея существования всемогущего, справедливого и всеблагого персонифицированного бога в состоянии дать человеку утешение, помощь и руководство, а также, в силу своей простоты, она доступна даже самым неразвитым умам. Но, с другой стороны, у неё есть и слабости, имеющие решающий характер, которые болезненно ощущались с самого начала истории.

12. Божественная воля не может быть причиной природных явлений

Чем больше человек проникается упорядоченной регулярностью всех событий, тем прочнее становится его убеждение, что рядом с этой упорядоченной регулярностью нет места для причин иной природы. Для него ни человеческая, ни божественная воля не будет являться независимыми причинами природных явлений. ...

Альберт Эйнштейн, «Наука и религия», 1941

Альберт Эйнштейн: цитаты об атеизме и свободомыслии: был ли Эйнштейн атеистом, вольнодумцем?

Альберт Эйнштейн не верил ни в какого из традиционных богов, но атеизм ли это?

Верующие, которые нуждаются в авторитете известного учёного, порой заявляют, что Альберт Эйнштейн был религиозным человеком, но Эйнштейн отвергал традиционную концепцию персонифицированного бога. Означает ли это, что Альберт Эйнштейн был атеистом? С определённой точки зрения его позицию можно считать атеизмом или ничем не отличающейся от атеизма. Он называл себя вольнодумцем, что в Германии считается тем же самым, что и атеизм, но неясно, отрицал ли Эйнштейн все концепции бога.

1. С точки зрения иезуитов, я атеист

Я получил Ваше письмо от 10 июня. Я никогда в жизни не разговаривал со священником-иезуитом, и меня поражает смелость, с которой обо мне заявляют такую ложь. С точки зрения священника-иезуита я, конечно, атеист, и всегда был атеистом.

Альберт Эйнштейн, из письма Гаю Ранеру младшему, 2 июля 1945 года, в ответ на слух, что священник-иезуит сумел убедить Эйнштейна отказаться от атеизма. Цитирует Майкл Гилмор в журнале «Скептик», том 5, № 2

2. Ложные утверждения Библии стали причиной скептицизма и вольнодумия

Читая научно-популярную литературу, я быстро пришёл к убеждению, что многое из того, о чём написано в Библии, не может быть правдой. Следствием стала совершенно фанатическая оргия свободомыслия, к которой добавилось впечатление, что эта ложь намеренно используется государством, чтобы дурачить молодежь; это было сокрушительное впечатление. Результатом стало недоверие к любым авторитетам и скептическое отношение к убеждениям, присущим любой социальной среде - отношение, которое никогда не покидало меня, хотя, в дальнейшем оно смягчилось в результате лучшего понимания причинно-следственных связей.

Альберт Эйнштейн, «Автобиографические заметки», под редакцией Пола Артура Шлиппа

3. Альберт Эйнштейн в защиту Бертрана Рассела

Великие умы всегда сталкиваются с яростным сопротивлением со стороны умов посредственных. Посредственности не в состоянии понять человека, который отказывается слепо склониться перед принятыми предрассудками, а вместо этого решается высказать своё мнение, мужественно и честно.

Альберт Эйнштейн, из письма Моррису Рафаэлю Коэну, почетному профессору философии Нью-Йоркского Колледжа, 19 марта 1940 года. Эйнштейн поддерживал назначение Бертрана Рассела на должность преподавателя.

4. Мало кому удаётся избежать предрассудков, свойственных их окружению

Мало кто способен спокойно выразить свои взгляды, если они расходятся с принятыми в их социальном окружении предрассудками. Большинство людей даже неспособны сформировать такие взгляды .

Альберт Эйнштейн, «Идеи и мнения», 1954

5.Ценность человека зависит от степени его свободы от себя самого

Настоящая ценность человека определяются в первую очередь тем, в какой мере и в каком смысле он достиг освобождения от себя самого.

Альберт Эйнштейн, «Мир, каким он видится мне», 1949

6. Неверующие могут быть столь же фанатичны, как верующие

Фанатизм неверующего для меня почти так же смешон, как фанатизм верующего.

Альберт Эйнштейн, цитируется в книге «Бог Эйнштейна - Альберт Эйнштейн как учёный и как еврей в поисках замены отвергнутого бога», 1997

7. Я не профессиональный воинствующий атеист

Я много раз говорил, что, на мой взгляд, идея персонифицированного бога это просто детский лепет. Вы можете называть меня агностиком, поскольку я не разделяю воинственности профессионального атеиста, чей пыл вызван, главным образом, болезненным процессом освобождения от оков религиозного воспитания, полученного в юности. Я придерживаюсь смирения, уместного в силу слабости нашего интеллектуального понимания природы и нас самих.

Альберт Эйнштейн в беседе с Гаем Ранером младшим, 28 сентября 1949, цитируемый Майклом Гилмором в журнале «Скептик», том 5, № 2

Альберт Эйнштейн: цитаты о жизни после смерти: Эйнштейн отрицал загробную жизнь

Альберт Эйнштейн отрицал жизнь после физической смерти, возможность бессмертия и наличие души

Вера в загробную жизнь и существование души являются основополагающими принципами не только большинства религий, но и большинства спиритических и паранормальных верований в наши дни. Альберт Эйнштейн отрицал какую-либо обоснованность верований в то, что мы можем пережить свою физическую смерть. Эйнштейн считал, что нет никакой загробной жизни, и после смерти нет ни наказания за преступления, ни вознаграждения за хорошее поведение. Отрицание Альбертом Эйнштейном возможности жизни после смерти даёт основания считать, что он не верил ни в каких богов, и вытекает из неприятия им традиционной религии.

1. Я не могу представить себе человека, пережившего свою физическую смерть

Я не могу вообразить бога, который вознаграждает и наказывает созданные им существа, или обладает волей сродни нашей. Равным образом я не могу и не хочу вообразить кого-то, кто остался бы жив после собственной физической смерти. Пусть малодушные люди - от страха или из абсурдного эгоизма - лелеят такие мысли. Пусть тайна вечности жизни остаётся неразгаданной - мне достаточно созерцать чудесную структуру существующего мира и стремиться понять хотя бы крошечную частицу Основной Причины, которая проявляет себя в природе.

Альберт Эйнштейн, «Мир, каким я его вижу», 1931

2.Слабые души верят в жизнь после смерти из страха и эгоизма

Я не могу представить себе бога, который награждает тех, кого сам же создал, тех, чьи устремления подобны его собственным - короче говоря, бога, который является лишь отражением человеческих слабостей. И я нисколько не верю, что человек может пережить смерть своего тела, хотя слабые души тешат себя такие мыслями - из страха и нелепого эгоизма.

3. Я не верю в бессмертие человека

Я не верю в бессмертие человека, и я считаю, что этика исключительно человеческое дело, за которым не стоит никакой сверхъестественной власти.

Цитируется по изданию «Альберт Эйнштейн как человек», под редакцией Э. Дюкас и Б. Хофмана

4. После смерти нет ни вознаграждения, ни наказания

Этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании, социальных связях и потребностях, и нет нужды в какой-либо религиозной основе. Человек окажется на плохом пути, если в своих поступках будет сдерживаться лишь страхом наказания и надеждой на вознаграждение после смерти.

5. По-настоящему бессмертен только космос

Если люди поступают хорошо лишь из боязни наказания и надежды на награду, то печальна наша участь. Чем дальше продвигается духовная эволюция человечества, тем больше моя уверенность, что путь к подлинной религиозности лежит не через страх жизни, страх смерти и слепую веру, а через стремление к рациональному знанию. А что касается бессмертия, то есть два его вида. ...

Альберт Эйнштейн, из книги «Всё, о чём вы когда-либо хотели спросить американских атеистов», Мадлен Мюррей О"Хайр

6. Концепция души пуста и бессмысленна

Современные мистические тенденции, которые особенно проявляются в безудержном росте так называемых теософии и спиритуализма, для меня не более чем признак слабости и растерянности. Поскольку наш внутренний опыт состоит из репродукций и комбинаций сенсорных впечатлений, концепция души без тела кажется мне пустой и лишённой смысла .

Вера в загробную жизнь и существование души являются основополагающими принципами не только большинства религий, но и большинства спиритических и паранормальных верований в наши дни. Альберт Эйнштейн отрицал какую-либо обоснованность верований в то, что мы можем пережить свою физическую смерть. Эйнштейн считал, что нет никакой загробной жизни, и после смерти нет ни наказания за преступления, ни вознаграждения за хорошее поведение. Отрицание Альбертом Эйнштейном возможности жизни после смерти даёт основания считать, что он не верил ни в каких богов и является частью его неприятия традиционных религий.

Подбор цитат и перевод их с английского Льва Митника

Последние публикации на сопряженные темы

Наука или Религия, Знание или Вера, Эволюция или Творение???

Церковь святых санкций во имя нетленно воссиявших контрсанкций

Притча о суеверии

Пришествий на страницу: 1372

Относится к «Эфирные теории»

Отношение Эйнштейна к религии

О религиозности Эйнштейна из статьи в статью ходят одни и те же байки, основанные на извращении собственных высказываний ученого или явных передергиваниях. Вот что об этом можно прочесть у разных авторов.

В. Л. Гинзбург в Вестник РАН 2003 г., Т. 73, № 9, с. 816-821 :
Вот, например, что ответил Эйнштейн в 1929 г. на вопрос о его верованиях: "Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в гармонии всего сущего, но не в Бога, который заботится о судьбе и действиях людей". Эйнштейн пользовался также термином "космическая религия", но когда друзья упрекнули его в использовании религиозной терминологии, ответил им так: "Я просто не мог найти более подходящего слова. Какого черта мне до того, что попы наживают на этом капитал". Коротко говоря, Эйнштейн совершенно определенно не был теистом и, по моему разумению, его правильнее всего, как и Спинозу, считать пантеистом. Разницы же по существу между пантеизмом и атеизмом я не усматриваю. Б. Спиноза был отлучен от церковной общины за религиозное свободомыслие, за отождествление Бога с "Природой творящей".

Ложь о якобы религиозности Эйнштейна

Юрий Панчул
Верующие часто выдирают из контекст а фразу Эйнштейна "God does not play dice",
в которой на самом деле "God" было сказано иносказательно, для красного словца.

На самом деле Эйнштейн совершенно четко и недвусмысл енно сказал,
что он не верит в персонального Бога (т.е. в некий сверхразум), и когда
произносит "Бог", то имеет в виду стройный порядок в мире:

"Конечно, то, что вы читали о моих религиозных убеждениях, есть ложь, которая постоянно повторяется.. Я НЕ ВЕРЮ В ПЕРСОНАЛЬНОГО БОГА (Бога-личность) и я никогда не отрицал этого, но выражал это четко. Если есть во мне что-то, что можно назвать религиозным, так это безграничное восхищение структурой вселенной насколько наука может ее открыть".

It was, of course, a lie what you read about my religious convictions, a lie which is being systematically repeated. I do not believe in a personal God and I have never denied this but have expressed it clearly. If something is in me which can be called religious then it is the unbounded admiration for the structure of the world so far as our science can reveal it.

Я думаю, что данная цитата совершенно ясно и недвусмысл енно показывает позицию Эйнштейна.

Еще Эйнштейн сказал:

" I do not believe in immortality of the individual, and I consider ethics to be an exclusively human concern with no superhuman authority behind it."

"Я не верю в бессмертность индивидуума, и я рассматриваю этику как чисто человеческое дело без никакого сверхчеловеческого началъства за ней"

Т.е. этику включая вопросы добра и зла.

Полный текст статьи:

"God does not play dice"

Einstein did once comment that "God does not play dice ." This quotation is commonly mentioned to show that Einstein believed in the Christian God. Used this way, it is out of context; it refers to Einstein"s refusal to accept the uncertainties indicated by quantum theory. Furthermore, Einstein"s religious background was Jewish rather than Christian.

A better quotation showing what Einstein thought is the following: "I believe in Spinoza"s God who reveals himself in the orderly harmony of what exists, not in a God who concerns himself with fates and actions of human beings."

Einstein was unable to accept Quantum Theory because of his belief in an objective, orderly reality: a reality which would not be subject to random events and which would not be dependent upon the observer. He believed that Quantum Mechanics was incomplete, and that a better theory would have no need for statistical interpretations. So far no better theory has been found and evidence suggests that it never will be.

A longer quote from Einstein appears in Science, Philosophy, and Religion, A Symposium, published by the Conference on Science, Philosophy, and Religion in Their Relation to the Democratic Way of Life, Inc., New York, 1941. In it he says:

But I am convinced that such behavior on the part of representatives of religion would not only be unworthy but also fatal. For a doctrine which is to maintain itself not in clear light but only in the dark, will of necessity lose its effect on mankind, with incalculable harm to human progress. In their struggle for the ethical good, teachers of religion must have the stature to give up the doctrine of a personal God, that is, give up that source of fear and hope which in the past placed such vast power in the hands of priests. In their labors they will have to avail themselves of those forces which are capable of cultivating the Good, the True, and the Beautiful in humanity itself. This is, to be sure, a more difficult but an incomparably more worthy task ...

Einstein has also said:

The latter quote is from Albert Einstein: The Human Side, edited by Helen Dukas and Banesh Hoffman, and published by Princeton University Press. Also from the same book:

I do not believe in immortality of the individual, and I consider ethics to be an exclusively human concern with no superhuman authority behind it.

Of course, the fact that Einstein chose not to believe in Christianity does not in itself imply that Christianity is false.

Из Космическая религия Альберта Эйнштейна

Индивидуум ощущает ничтожность человеческих желаний и целей, с одной стороны, и возвышенность и чудесный порядок, проявляющийся в природе и в мире идей, – с другой. Он начинает рассматривать свое существование как своего рода тюремное заключение и лишь всю Вселенную в целом воспринимает как нечто единое и осмысл енное. Зачатки космического религиозного чувства можно обнаружить на более ранних ступенях развития, например, в некоторых псалмах Давида и книгах пророков Ветхого завета. Гораздо более сильный элемент космического религиозного чувства, как учат нас работы Шопенгауэра, имеется в буддизме.

Можно спорить с тем, насколько удачно выражение "космическое религиозное чувство" в данном случае, но по-сути, так оно и есть: люди, глубоко изучающие мир, соизмеряя познанное с тем, какое место занимают в нем сами, невольно понимают огромную разницу, что выражается в чувстве, схожем с трепетным преклонением или религиозными чувствами превосходства над собой. Но это - поэтическое чувство, ни в коем случает не основанное на слепой вере во что-то, мотивации подчинения и наделения чертами личности божества.

Религиозные гении всех времен были отмечены этим космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни бога, сотворенного по образу и подобию человека. Поэтому не может быть церкви, чье основное учение строилось бы на космическом религиозном чувстве. Отсюда следует, что во все времена именно среди еретиков находились люди в весьма значительной степени подверженные этому чувству, которые своим современникам часто казались атеистами, а иногда и святыми. С этой точки зрения люди, подобные Демокриту, Франциску Ассизскому и Спинозе, имеют много общего.

...

Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека – это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне, если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, – это и есть религиозность. В этом смысл е я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего.

Отрывок из статьи "Мое кредо". Эта речь Эйнштейна была издана «Лигой человеческих прав» весною 1932 г. в Германии в виде патефонной пластинки.
Источник: Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов, М.: «Наука», 1967, т. IV, ст. 55, с. 175

Эта цитата - возможно, самое знаменитое заявление Эйнштйна о его вере. Ее можно найти в книге Albert Einstein: Philosopher-Scientist , третье издание, 1970, стр. 659 - 660. Приведенный там источник - газета New York Times , 25 апреля 1929 года, стр. 60, колонка 4. Однако Ronald W. Clark в книге Albert Einstein The Life and Times (1971, стр. 413-414) рассказывает детально о происхождении этих слов: 24 апреля 1921 года Герберт Гольдштейн (Herbert Goldstein), раввин нью-йоркской синагоги (Institutional Synagogue, New York) послал Эйнштейну телеграмму из пяти слов: "Верите ли Вы в Бога?"

Эйнштейн ответил:

"I believe in Spinoza"s God who reveals himself in the orderly harmony of what exists, not in a God who concerns himself with fates and actions of human beings."

"Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии сущего, но не в бога, который интересуется судьбами и поступками человеческих существ."

The more a man is imbued with the ordered regularity of all events the firmer becomes his conviction that there is no room left by the side of this ordered regularity for causes of a different nature. For him neither the rule of human nor the rule of divine will exists as an independent cause of natural events. To be sure, the doctrine of a personal God interfering with natural events could never be refuted , in the real sense, by science, for this doctrine can always take refuge in those domains in which scientific knowledge has not yet been able to set foot. But I am convinced that such behavior on the part of representatives of religion would not only be unworthy but also fatal. For a doctrine which is to maintain itself not in clear light but only in the dark, will of necessity lose its effect on mankind, with incalculable harm to human progress. In their struggle for the ethical good, teachers of religion must have the stature to give up the doctrine of a personal God, that is, give up that source of fear and hope which in the past placed such vast power in the hands of priests. In their labors they will have to avail themselves of those forces which are capable of cultivating the Good, the True, and the Beautiful in humanity itself. This is, to be sure, a more difficult but an incomparably more worthy task...

"Science, Philosophy, and Religion, A Symposium", published by the Conference on Science, Philosophy and Religion in Their Relation to the Democratic Way of Life, Inc., New York, 1941.

Это была, конечно, ложь - то, что вы читали о моих религиозных убеждениях, ложь, которая систематически повторяется. Я не верю в собственного бога (personal God), и я никогда не отрицал этого, но выразил это отчетливо. Если во мне есть что-то, что можно назвать религиозным, то это только безграничное восхищение устройством мира, постигаемого наукой.

Из книги "Albert Einstein: The Human Side", изданной Принстонским университетом, редакторы Helen Dukas и Banesh Hoffman

I do not believe in immortality of the individual, and I consider ethics to be an exclusively human concern with no superhuman authority behind it.

Я не верю в бессмертие личности; и я считаю этику исключительно человеческим делом без всякой сверхчеловеческой власти за ней.

Из книги "Albert Einstein: The Human Side"

ответы самого Эйнштейна на вопpосы, поставленные в "Дуэли"

Итак, подбоpка цитат пеpвая, из "Дуэли":
...Тот же эфиp, к пpимеpу, был "пpозоpливо" отвеpгнут Эйнштейном в его СТО, » хотя ядpо теоpии составили заключения Лоpенца и Пуанкаpе, выведенные в » пpедположении, а, стало быть, веpные только в pамках концепции » неподвижного эфиpа. Hо, как оказывается, "гениальное" умозаключение об » отсутствии эфиpа скомпилиpовано из изданной еще в 1888 г. "Тайной » доктpины" Е.П.Блаватской - одной из настольных книг Эйнштейна8 ...

"Резюмиpуя, можно сказать, что общая теоpия относительности наделяет пpостpанство физическими свойствами; таким обpазом, в этом смысл е эфиp существует..." » Эйнштейн А. Эфиp и теоpия относительности: Речь, пpоизнесенная 5 мая » 1920 г. в Лейденском унивеpситете по поводу избpания Эйнштейна почетным » пpофессоpом этого унивеpситета / Сочинения: В 4 т.-М.: Hаука, 1965.- » Т. 4.-С. 689.
"...мы не можем в теоpетической физике обойтись без эфиpа, т.е. континуума, наделенного физическими свойствами, ибо общая теоpия относительности... исключает непосpедственное дальнодействие; каждая же теоpия близкодействия пpедполагает наличие непpеpывных полей, а следовательно, существование "эфиpа". » Эйнштейн А. Об эфиpе: 1924 г. / Сочинения: В 4 т.-М.: Hаука, 1965.-Т. » 2.-С. 160.
"...физическое пpостpанство и эфиp - это лишь pазличные выpажения для одной и той же вещи..." » Эйнштейн А. Пpоблема пpостpанства, эфиpа и поля в физике: 1930 г. / » Сочинения: В 4 т.-М.: Hаука, 1965.-Т. 2.-С. 279.
"Слово эфиp изменяло свой смысл много pаз в пpоцессе pазвития науки. В данный момент оно уже не употpебляется для обозначения сpеды, постpоенной из частиц. Его истоpия, никоим обpазом не законченная, пpодолжается теоpией относительности." » Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики: 1938 г. / Сочинения: В 4 » т.-М.: Hаука, 1965.-Т. 4.-С. 452.
"Это жесткое четыpехмеpное пpостpанство специальной теоpии относительности есть до некотоpой степени аналог неподвижного тpехмеpного эфиpа Г.А.Лоpенца... ...Таким обpазом, Декаpт был не так далек от истины, когда полагал, что существование пустого пpостpанства должно быть исключено." » Эйнштейн А. Относительность и пpоблема пpостpанства: 1952 г. / » Сочинения: В 4 т.-М.: Hаука, 1965.-Т. 2.-С. 754 - 758.
Мои комментаpии: В свете сказанного меня огоpчают с одной стоpоны, утвеpждения о глупости А.Эйнштейна, "отменившего" эфиp, pавно как и позитивные оценки возникших невесть откуда pассуждений об "отмене" А.Эйнштейном эфиpа. Это по-видимому касается тех автоpов, кто пpеодолел лишь введение к теоpии относительности (Должен заметить, что это ни в коей меpе не касается упомянутого в "Дуэли" пpофессоpа В.А.Ацюковского, начальника лабоpатоpии системотехники летно-исследовательского института, лидеpа коммунистов г.Жуковский, с котоpым мне посчастливилось pазpабатывать кое-какие научные пpоблемы), где содеpжится некотоpая неоднозначность в воспpиятии двух следующих фpаз:
"Hеудавшиеся попытки обнаpужить движение Земли относительно "светоносной сpеды", ведут к пpедположению, что не только в механике, но и в электpодинамике никакие свойства явлений не соответствуют понятию абсолютного покоя..." » Эйнштейн А. К электpодинамике движущихся тел: 1905 г. / Сочинения: В » 4 т.-М.: Hаука, 1965.-Т. 1.-С. 7.
А.Эйнштейн, закавычив слова "светоносная сpеда", подвеpг сомнению ее существование. "Светоносной сpедой" физика того вpемени полагала эфиp, котоpый, собственно, и был введен в физику как светоносная сpеда. Вследствие этого А.Эйнштейн pазвивает далее свою мысль в такой фоpме:
"Введение "светоносного эфиpа" окажется пpи этом излишним, поскольку в пpедлагаемой теоpии не вводится "абсолютно покоящееся пpостpанство", наделенное особыми свойствами." » Эйнштейн А. Там же.-С. 8.
Две эти фpазы могут тpактоваться двояко. В пеpвой тpактовке получаем, что, с одной стоpоны, нет необходимости во введении особой светоносной сpеды, а следовательно, объективно существующий эфиp пpекpащает наделяться свойством светоносности. С дpугой стоpоны, А.Эйнштейн исключил из pассмотpения "абсолютно покоящееся пpостpанство", пpиписав пpостpанству-вpемени, тем самым, свойство физической сpеды, субстанции, хаpактеpизуемой длительностью и пpотяженностью. Пpи этом свойства физического пpостpанства-вpемени и эфиpа оказываются тождественными, вследствие чего А.Эйнштейн пpедлагает отказаться от введения всего лишь _теpмина_ "эфиp", как излишнего. Во втоpой тpактовке втоpая пpоцитиpованная мною фpаза воспpинимается буквально. А.Эйнштейн якобы отказал в существовании не теpмину "эфиp", а самой называемой им матеpиальной сpеде, обладающей физическими свойствами. Пpи таком подходе пpостpанство-вpемя pассматpивается не как матеpиальная сpеда, котоpую следует описывать сpедствами математики, но исследовать сpедствами физики, а как абсолютная, ничем не заполненная пустота, для выявления свойств котоpой (естественно, чисто геометpических) следует лишь подобpать удачную математическую констpукцию. Внедpением втоpой, ошибочной, тpактовки мы, по-видимому, обязаны блестящему интеpпpетатоpу теоpии относительности Геpману Вейлю, котоpый, опиpаясь на теоpию относительности, хотел обосновать свои (с моей точки зpения никуда не годные) философские воззpения (став пpи этом, как мне полагается, замечательным методистом в данной области):
"Мы пpивыкли pассматpивать вpемя и пpостpанство как фоpмы существования pеального миpа, а матеpию как его субстанцию... Hаконец, в вопpосе о матеpии, считалось известным, что в основе всякого изменения должна лежать некотоpая субстанция, именно матеpия, и каждая часть матеpии может быть количественно измеpена... Эти дошедшие до нас пpедставления о пpостpанстве и вpемени, pассматpиваемые философией зачастую как апpиоpное знание неогpаниченной общности и необходимости, ныне заметно поколеблены... Это пpеобpазование было осуществлено фактически мыслью одного человека, Альбеpта Эйнштейна." » Вейль Г. Введение // Пpостpанство. Вpемя. Матеpия: Лекции по общей » теоpии относительности, изд. 5-е, пеpеpаб., 1923 г // Пеp. с нем. » В.П.Визгина.-М.: Янус, 1996.-С. 11 - 12.
Веpоятно, многие из читающих эти стpоки скажут, что Геpман Вейль был пpав, а пpедложенная мною пеpвая тpактовка является надуманной. Однако, в Пpиложении V к немецкому изданию 1954 г. книги "О специальной и общей теоpии относительности" А.Эйнштейн (за год до смеpти!) совеpшенно недвусмысл енно охаpактеpизовал свое твоpение такими словами:
"Hа этом пути концепция "пустого пpостpанства" теpяет свой смысл " » Эйнштейн А. Относительность и пpоблема пpостpанства: 1952 г. / » Сочинения: В 4 т.-М.: Hаука, 1965.-Т. 2.-С. 744.
Кстати, подобной же точки зpения пpидеpживался академик Сеpгей Иванович Вавилов, Пpезиден АH СССР: "Демокpитово пустое пpостpанство и непостижимый эфиp заменились сложным, но физически доступным пpостpанством-вpеменем Эйнштейна." » Вавилов С.И. Экспеpиментальные основания теоpии относительности.- » М.-Л.: Госудаpственное изд-во, 1928.-[Сеp.: Hовейшие течения научной » мысли, Вып. 3-4].-С. 13.

Фраза, что книги Блаватской были настольными у Энштейна, кочующие из одной статьи в другую, имеют единственное происхождение: в тексте рериховских Ссылок http://www.kuraev.ru/rerihss.html написано: "Напомню, что по свидетельству современников, "Тайная доктрина" Е. П. Блаватской была настольной книгой Эйнштейна" (Вергун В. В. Имеет ли Россия право на светскую духовность // Мяло К. Звезда волхвов… М., 1999, с. 11)."
На самом деле те было такого свидетельства, а в данном месте http://www.vav.ru/mkg/zv/p-editorial.html написано: " И опять-таки это было предназначено сделать Рерихам, продолжая традицию, начатую Е.П.Блаватской. Параллельно с ними к освоению глубинной мудрости восточной философии устремились ученые с синтетическим складом сознания: Эйнштейн, Гейзенберг, Бор, Крукс и др". Значит, если у меня лежат на столе мист ические книги, можно сказать, что для меня они - настольные, несмотря на то, насколько скептически я к ним отношусь. Все это - обычная дешевая подтасовка, к которым так любят прибегать все те, кому хочется опорочить другого человека. Стоит прочесть работы Эйнштейна и становится понятно, что ни словом ни контекст ом они не имеют никакого отношения к умозрительным фантазиям Блаватской или любым другим религиозным или мист ическим концепциям.
Часто приводят ссылку на такое высказывание Эйнштейна: "Астрология- это самостоятельная наука.Она объясняет нам очень многое. Благодаря знакомству с ней я многому научился и многократно воспользовался ею". Участник обсуждений сайта Форнит с ником Пит провел расследование происхождения этой фразы, показав как и кем была запущена эта фраза:

отрывок из книги

Бог Эйнштейна

Религия и свобода воли в неопределенном
мире квантовой механики.

Религиозность и научный метод могут показаться несовместимыми лишь на первый взгляд. В течение всей жизни ученый, чьи революционные открытия в области физики определили вcю последующую историю человечества, пытался объяснить свое понимание Бога, - как высшего разума, обнаруживающего себя в непостижимой вселенной и вдохновляющего всякое истинное искусство и науку. T&P публикуют главу из книги Уолтера Айзексона об Альберте Эйнштейне , готовящейся к выпуску издательством Corpus.

Однажды вечером в Берлине на званом ужине, где присутствовали Эйнштейн с женой, один из гостей заявил, что верит в астрологию. Эйнштейн поднял его на смех, назвав подобное заявление чистой воды суеверием. В разговор вступил другой гость, который столь же пренебрежительно отозвался о религии. Вера в Бога, настаивал он, тоже является суеверием.

Хозяин попытался остановить его, заметив, что в Бога верит даже Эйнштейн.

«Быть такого не может», - заметил скептически настроенный гость, повернувшись к Эйнштейну, чтобы узнать, действительно ли он религиозен.

«Да, можно назвать это и так, - спокойно ответил Эйнштейн. - Попробуйте, используя наши ограниченные возможности, понять секреты природы, и обнаружите, что за всеми различимыми законами и связями остается что-то неуловимое, нематериальное и непостижимое. Почитание силы, стоящей за тем, что поддается нашему осмыслению, и является моей религией. В этом смысле я действительно религиозен».

Эйнштейн-мальчик верил восторженно, но затем миновал переходной возраст, и он восстал против религии. Следующие тридцать лет он старался поменьше высказываться на эту тему. Но ближе к пятидесяти в статьях, интервью и письмах Эйнштейн стал четче формулировать, что все глубже осознает свою принадлежность к еврейскому народу и, кроме того, говорить о своей вере и своих представления о Боге, хотя и достаточно обезличенном и деистическом.

Вероятно, кроме естественной склонности человека, приближающегося к пятидесяти годам, размышлять о вечном для этого были и другие причины. Из-за продолжавшегося притеснения евреев у Эйнштейна возникало ощущение родства с соплеменниками, которое, в свою очередь, в какой-то мере снова пробудило его религиозное чувство. Но главным образом эта вера была, по-видимому, следствием благоговейного трепета и ощущения трансцендентного порядка, открывавшегося через занятия наукой.

И захваченный красотой уравнений гравитационного поля, и отрицая неопределенность квантовой механики, Эйнштейн испытывал непоколебимую веру в упорядоченность Вселенной. Это было основой не только его научного, но и религиозного мировоззрения. «Наибольшее удовлетворение испытывает ученый», - написал он в 1929 году, осознав, «что сам Господь Бог не мог бы сделать эти соотношения другими, а не такими, какие они есть, и более того, не в Его власти было сделать так, чтобы четыре не было самым важным числом».

Для Эйнштейна, как и для большинства людей, вера во что-то, превосходящее тебя самого, стала чувством первостепенной важности. Она порождала в нем некую смесь убежденности и покорности, замешанную на простоте. При склонности ориентироваться на себя самого такую благодать можно только приветствовать. Умение шутить и склонность к самоанализу помогали ему избежать претенциозности и помпезности, которые могли бы поразить даже самый знаменитый ум в мире.

«Каждый серьезно занимающийся наукой приходит к убеждению, что в законах Вселенной проявляется духовное начало, несоизмеримо превосходящее духовные возможности человека»

Религиозное чувство благоговения и простоты проявлялось у Эйнштейна и в потребности социальной справедливости. Даже признаки иерархичности или классовых различий вызывали у него отвращение, что побуждало его остерегаться излишеств, не быть слишком практичным, помогать беженцам и угнетенным.

Вскоре после своего пятидесятилетия Эйнштейн дал поразительное интервью, где как никогда откровенно высказался о своих религиозных воззрениях. Он говорил с высокопарным, но обворожительным поэтом и пропагандистом по имени Джордж Сильвестр Вирек. Вирек родился в Германии, ребенком уехал в Америку, став взрослым, писал безвкусные эротические стихи, интервьюировал великих людей и рассказывал о своей многосложной любви к родине.

В свою копилку он собрал столь разных людей, как Фрейд, Гитлер и кайзер, и со временем из интервью с ними составил книгу, называвшуюся Glimpses of the Great («Короткие встречи с великими»). Ему удалось добиться встречи с Эйнштейном. Их разговор проходил в его берлинской квартире. Эльза подала малиновый сок и фруктовый салат, а затем они поднялись наверх, в кабинет Эйнштейна, где их никто не мог побеспокоить. Не совсем понятно, почему Эйнштейн решил, что Вирек еврей. На самом деле Вирек с гордостью вел свою родословную от семьи кайзера, позднее стал поклонником нацистов и во время Второй мировой войны был посажен в Америке в тюрьму как немецкий агитатор.

Вирек прежде всего поинтересовался у Эйнштейна, считает ли он себя евреем или немцем. «Можно быть и тем и другим, - ответил Эйнштейн. - Национализм - детская болезнь, корь человечества».

«Следует ли евреям ассимилироваться?» - «Чтобы приспособиться, мы, евреи, слишком уж охотно готовы были пожертвовать своей индивидуальностью».

«До какой степени на вас повлияло христианство?» - «Ребенком меня обучали и Библии, и Талмуду. Я еврей, но я покорен излучающей свет личностью Назарянина».

«Вы считаете, что Иисус - историческая фигура?» - «Безусловно! Нельзя читать Евангелие и не чувствовать реального присутствия Иисуса. Его индивидуальность слышится в каждом слове. Нет других мифов, столь наполненных жизнью».

«Вы верите в Бога?» - «Я не атеист. Эта проблема слишком обширна для нашего ограниченного ума. Мы находимся в положении ребенка, зашедшего в огромную библиотеку, забитую книгами на разных языках. Ребенок знает, что кто-то должен был эти книги написать. Но он не знает, как это удалось сделать. Он не понимает языков, на которых они написаны. Ребенок смутно подозревает, что в расстановке книг есть некий мистический порядок, но не знает какой. Так, мне кажется, соотносятся с Богом даже самые умные люди. Мы видим удивительно устроенную, подчиняющуюся определенным законам Вселенную, но лишь неясно понимаем, что это за законы».

«Это представление евреев о Боге?» - «Я детерминист. Я не верю в свободу воли. Евреи в свободу воли верят. Они верят, что человек сам творец своей жизни. Эту доктрину я отрицаю. В этом отношении я не еврей».

«Это Бог Спинозы?» - «Меня восхищает пантеизм Спинозы, но даже больше я ценю его вклад в современный процесс познания, поскольку это первый философ, рассматривавший душу и тело как единое целое, а не как две отдельные сущности».

Откуда возникли его идеи? «Я в достаточной мере мастер своего дела и могу свободно распоряжаться своим воображением. Воображение важнее знания. Знание ограниченно. Воображение обозначает пределы мира».

«Вы верите в бессмертие?» - «Нет. Мне достаточно и одной жизни».

Эйнштейн пытался выражаться ясно. Это было нужно и ему, и всем тем, кто хотел от него самого получить простой ответ на вопрос о его вере. Поэтому летом 1930 года во время отдыха в Капутте, плавая по парусом, он обдумывал этот волновавший его вопрос и сформулировал свой символ веры в статье «Во что я верю». В конце ее он объяснял, что имеет в виду, когда говорит, что религиозен:

Самая прекрасная эмоция, которую нам дано испытать, - ощущение тайны. Это основополагающая эмоция, стоящая у истоков всякого истинного искусства и науки. Тот, кому эта эмоция незнакома, кто больше не может удивляться, замерев в восторге, и испытывать благоговейный страх, все равно что мертв, он - потухшая свеча. Чувствовать, что за всем, что дано нам в ощущениях, есть нечто, не доступное нашему пониманию, чью красоту и величественность мы осознаем только опосредованно, - это и значит быть религиозным. В этом, и только в этом, смысле я истинно религиозный человек.

Многие находили, что этот текст заставляет думать, даже зовет к вере. В разных переводах он перепечатывался много раз. Но неудивительно, что он не удовлетворил тех, кто хотел получить простой, прямой ответ на вопрос, верит ли Эйнштейн в Бога. Теперь попытки заставить Эйнштейна лаконично объяснить, во что он верит, заменили собой предшествующее безумное стремление добиться объяснения теории относительности в одном предложении.

Банкир из Колорадо написал, что он уже получил от двадцати четырех лауреатов Нобелевской премии ответ на вопрос, верят ли они в Бога, и попросил Эйнштейна присоединиться к ним. «Я не могу представить себе личностного Бога, непосредственно влияющего на поведение отдельного человека или вершащего суд над своими собственными созданиями, - неразборчиво от руки написал Эйнштейн на этом письме. - Моя религиозность заключается в смиренном восхищении беспредельно превосходящим нас духом, открывающим себя в том малом, что мы можем осмыслить в доступном нашему познанию мире. Это глубоко эмоциональное убеждение в существовании высшего разума, обнаруживающего себя в непостижимой вселенной, и составляет мою идею Бога».

Девочка-подросток, ученица шестого класса воскресной школы в Нью-Йорке, поставила тот же вопрос несколько по-другому. «Молятся ли ученые?» - спросила она. Эйнштейн отнесся к ней серьезно. «В основе научных исследований лежит предположение, что все происходящее определяется законами природы, это же справедливо и по отношению к действиям людей, - объяснял он. - Поэтому трудно поверить, что ученый будет склонен верить, что на происходящие события может повлиять молитва, то есть пожелание, адресованное сверхъестественному существу».

Однако это не означает, что не существует Всевышнего, нет превосходящего нас духовного начала. И Эйнштейн продолжает объяснять девочке:

Каждый серьезно занимающийся наукой приходит к убеждению, что в законах Вселенной проявляется духовное начало, несоизмеримо превосходящее духовные возможности человека. Перед лицом этого духа мы со своими скромными силами должны чувствовать смирение. Таким образом, занятия наукой приводят к появлению особого религиозного чувства, которое на самом деле существенно отличается от более наивной религиозности других людей.

Те, кто под религиозностью понимал только веру в личностного Бога, контролирующего нашу повседневную жизнь, считали, что идея Эйнштейна об обезличенном космическом духовном начале, как и его теория относительности, должны быть названы своим истинным именем. «У меня есть серьезные сомнения в том, что сам Эйнштейн по-настоящему понимает, к чему он клонит», - говорил архиепископ Бостона кардинал Уильям Генри О"Коннелл. Но одно ему было очевидно - это безбожие. «Итог этих исканий и туманные умозаключения о времени и пространстве - это маска, под которой скрывается наводящий ужас призрак атеизма».

Публичное проклятие кардинала побудило известного главу ортодоксальных евреев Нью-Йорка равви Герберта С. Голдстейна отправить Эйнштейну телеграмму, спрашивая прямо: «Вы верите в Бога? Конец. Ответ оплачен. 50 слов». Эйнштейн использовал только около половины предоставленных в его распоряжение слов. Этот текст - самый знаменитый вариант ответа на вопрос, который ему так часто задавали: «Я верю в Бога Спинозы, проявляющего себя во всем сущем, подвластном законам гармонии, но не в Бога, занятого судьбой и делами человечества».

И этот ответ Эйнштейна удовлетворил не всех. Например, некоторые религиозные евреи отмечали, что за эти верования Спиноза был исключен из еврейской общины Амстердама, мало того, католическая церковь его тоже осудила. «Кардинал О"Коннелл поступил бы правильно, если бы не нападал на теорию Эйнштейна, - сказал один раввин из Бронкса. - А Эйнштейн лучше бы не объявлял о своем неверии в Бога, озабоченного судьбами и делами людей. Оба занялись вопросами, не подпадающими под их юрисдикцию».

Тем не менее ответ Эйнштейна удовлетворил большинство людей независимо от того, были они согласны с ним или нет, поскольку они смогли оценить сказанное. Идея безличностного Бога, не вмешивающегося в повседневную жизнь людей, рука которого чувствуется в величии космоса, - составная часть философской традиции, принятой как в Европе, так и в Америке. Эту идею можно встретить у любимых философов Эйнштейна, а в целом она согласуется и с религиозными представлениями отцов основателей американского государства, таких как Джефферсон и Франклин.

Некоторые религиозные люди не признавали за Эйнштейном права часто использовать слово «Бог» просто как фигуру речи. Так же к этому относились и некоторые неверующие. Он называл Его, иногда достаточно шутливо, по-разному. Он мог сказать и der Herrgott (Господь Бог), и der Alte (Старик). Но не в характере Эйнштейна было изворачиваться, подлаживаясь к чьим-то вкусам. На самом деле все было совсем наоборот. Поэтому отдадим ему должное и поверим на слово, когда он настаивает, повторяя раз за разом, что эти слова не простой маскировочный семантический прием и что на самом деле он не атеист.

Всю жизнь Эйнштейн последовательно отрицал обвинение в атеизме. «Есть люди, говорящие, что Бога нет, - сказал он другу. - Но что меня действительно раздражает, так это ссылки на меня для обоснования подобных воззрений».

В отличие от Зигмунда Фрейда, Бертрана Рассела или Джорджа Бернарда Шоу Эйнштейн никогда не ощущал потребности порочить тех, кто верит в Бога. Скорее, он не поощрял атеистов. «От большинства так называемых атеистов меня отделяет ощущение полного смирения перед недоступными нам секретами гармонии космоса», - объяснял он.

«Люди, овощи или космическая пыль, все мы исполняем танец под непостижимую мелодию, которую издалека наигрывает невидимый музыкант»

На самом деле более критически Эйнштейн относился не к религиозным людям, а к обличителям религии, не страдавшим от избытка смирения и чувства благоговейного трепета. «Фанатики-атеисты, - объяснял он в одном из писем, - похожи на рабов, все еще чувствующих вес цепей, сброшенных после тяжкой борьбы. Этим созданиям, называющим традиционную религию опиумом для народа, недоступна музыка сфер».

Эту же тему Эйнштейн позднее обсудит с лейтенантом ВМС США, которого он никогда не встречал. Правда ли это, спросил моряк, что священник-иезуит обратил вас в верующего? Это абсурд, ответил Эйнштейн. Он продолжил, указав, что считает веру в Бога, ведущего себя как отец, результатом «ребяческих аналогий». Позволит ли Эйнштейн, спросил моряк, процитировать его ответ в споре с более религиозными товарищами по плаванию? Эйнштейн предупредил, что нельзя все понимать слишком упрощенно. «Вы можете назвать меня агностиком, но я не разделяю воинственный пыл профессиональных атеистов, чье рвение обусловлено главным образом освобождением от пут религиозного воспитания, полученного в детстве, - пояснил он. - Я предпочитаю сдержанность, которая соответствует нашему слабому интеллекту, не способному понять природу, объяснить наше собственное существование».

В Санта-Барбаре, 1933 г.

Как же такое инстинктивно-религиозное чувство соотносилось с наукой? Для Эйнштейна преимущество его веры было как раз в том, что она скорее направляла и вдохновляла его, но не вступала в конфликт с научной работой. «Религиозное космическое чувство, - говорил он, - самый значимый и благородный мотив для научной работы».

Позднее Эйнштейн объяснил свое понимание соотношения между наукой и религией на конференции в Нью-Йоркской объединенной теологической семинарии, посвященной этому вопросу. В сферу науки, сказал он, входит выяснение того, что имеет место, но не оценка того, что человек думает о том, как должно быть. У религии совсем другое предназначение. Но бывает, их усилия складываются. «Наука может создаваться только теми, кого переполняет стремление к истине и пониманию, - говорил он. - Однако именно религия является источником этого чувства».

В газетах эта речь освещалась как главная новость, а ее лаконичное заключение стало знаменитым: «Эту ситуацию можно изобразить так: наука без религии увечна, религия без науки слепа».

Но с одной религиозной концепцией, продолжал настаивать Эйнштейн, наука согласиться не может. Речь идет о божестве, которое по своей прихоти может вмешиваться в ход событий в сотворенном им мире и в жизни своих созданий. «На сегодняшний день главный источник конфликта между религией и наукой связан с представлением о личностном Боге», - утверждал он. Цель ученых - открывать непреложные законы, управляющие реальностью, и, делая это, они должны отбросить представление о том, что священная воля или, коли на то пошло, воля человека могут привести к нарушению этого всеобщего принципа причинности.

Вера в причинный детерминизм, будучи неотъемлемой частью научного мировоззрения Эйнштейна, вступала в конфликт не только с представлением о личностном Боге. Она была, по крайней мере по мнению Эйнштейна, несовместима и с представлением о свободе воли человека. Хотя он был глубоко моральным человеком, вера в строгий детерминизм затрудняла для него восприятие таких понятий, как нравственный выбор и индивидуальная ответственность, являющихся основой большинства этических систем.

Как правило, и еврейские, и христианские теологи верят, что людям дарована свобода воли и что они ответственны за свои действия. Они настолько свободны, что могут даже, как говорит Библия, манкировать указаниями Господа, хотя, как кажется, это противоречит вере во всемогущего и всеведущего Бога.

Я совсем не верю в свободу воли в философском смысле. Каждый из нас действует не только под влиянием внешних причин, но и в соответствии с внутренними потребностями. Высказывание Шопенгауэра: «Человек может поступать, как того желает, но не может желать по своему желанию», - вдохновляло меня со времен моей юности; оно постоянно служило мне утешением перед лицом жизненных трудностей, моих собственных и других людей и неиссякающим источником толерантности.

Поверите ли, у Эйнштейна однажды спросили, свободны ли люди в своих поступках. «Нет, я детерминист, - ответил он. - Все, начало в той же мере, что и конец, определяется силами, которые мы контролировать не можем. Все предопределено как для насекомого, так и для звезды. Люди, овощи или космическая пыль, все мы исполняем танец под непостижимую мелодию, которую издалека наигрывает невидимый музыкант».

Эти взгляды приводили в смятение некоторых его друзей. Например, Макс Борн считал, что они полностью подрывают основы человеческой морали. «Я не могу понять, как вы объединяете в одно целое полностью механистическую вселенную и свободу нравственного человека, - написал он Эйнштейну. - Полностью детерминистский мир мне претит. Может быть, вы и правы и мир именно таков, как вы говорите. Но в данный момент, похоже, даже в физике это не так, не говоря уже обо всем остальном мире».

Для Борна неопределенность квантовой механике позволяла разрешить эту дилемму. Как и некоторые другие философы того времени, он ухватился за неопределенность, присущую квантовой механике, как за возможность избавиться от «противоречия между нравственной свободой и строгими законами природы». Эйнштейн, признавая, что квантовая механика ставит под сомнение строгий детерминизм, ответил Борну, что все еще в него верит, как в отношении поведения людей, так и в области физики.

Борн объяснил суть разногласий своей достаточно нервозной жене Хедвиге, всегда готовой поспорить с Эйнштейном. В этот раз она сказала, что так же, как и Эйнштейн, «не может поверить в Бога, играющего в кости», - другими словами, в отличие от своего мужа она отвергала квантово-механическое представление о Вселенной, основанной на неопределенности и вероятности. Но, добавила она, «я также не могу поверить, что вы, как мне сказал Макс, верите, что ваше абсолютное верховенство закона означает предопределенность всего, например, собираюсь ли я сделать ребенку прививку». Это будет означать, указывала она, конец всякой морали.

На берегу океана, в Санта-Барбаре, 1933 г.

В философии Эйнштейна выход из этого затруднительного положения состоял в следующем. Свободу воли следует рассматривать как нечто полезное, даже необходимое, для цивилизованного общества, поскольку именно это заставляет людей принимать на себя ответственность за свои поступки. Когда человек действует так, как если бы он был ответственен за свои поступки, это и с точки зрения психологии, и на практике побуждает его к более ответственному поведению. «Я вынужден действовать так, будто свобода воли существует, - объяснял он, - поскольку если я хочу жить в цивилизованном обществе, я должен действовать ответственно». Он даже был готов считать людей ответственными за все хорошее или дурное, что они делают, поскольку это был и прагматический, и разумный подход к жизни, продолжая при этом верить, что действия каждого предопределены. «Я знаю, что с точки зрения философа убийца не несет ответственности за свое преступление, - говорил он, - но я предпочитаю не пить с ним чай».

В оправдание Эйнштейна, как и Макса и Хедвиги Борнов, следует заметить, что философы веками пытались, иногда не слишком ловко и не очень успешно, примирить свободу воли с детерминизмом и всезнающим Богом. Неважно, знал ли Эйнштейн что-то большее, чем другие, что позволило бы ему разрубить этот гордиев узел, одно неоспоримо: он был способен сформулировать и применять на практике строгие принципы личной морали. Это справедливо по крайней мере когда речь идет о всем человечестве, но не всегда, когда дело касается членов его семьи. И философствование по поводу этих неразрешимых вопросов ему не препятствовало. «Самое важное стремление человека - борьба за нравственность его поведения, - написал он бруклинскому священнику. - Наше внутреннее равновесие и даже само наше существование зависят от этого. Только нравственность наших поступков может обеспечить жизни красоту и достоинство».

Если вы хотите жить, принося пользу человечеству, верил Эйнштейн, основы морали должны для вас быть важнее «исключительно личного». Временами он был жесток по отношению к самым близким, что только означает: как и все мы, люди, он был не без греха. Однако чаще, чем большинство других людей, он искренне, а иногда это требовало и смелости, пытался способствовать прогрессу и защите свободы личности, считая, что это важнее собственных, эгоистичных желаний. Вообще он был сердечен, добр, благороден и скромен. Когда они с Эльзой в 1922 году покидали Японию, он дал ее дочерям совет, как жить нравственно. «Сами довольствуйтесь малым, - сказал он, - а другим давайте много».